СЕМЕЙСТВО ФЬЕРФОР – «ГОРДЫЕ И СИЛЬНЫЕ»
На фоне множества других ялтинских жителей семья Фьерфор – отец и дочь - выделялись ярко выраженным стремлением к реализации различных бизнес-проектов: устройство «гулянья» по европейским стандартам, создание первой в городе рекламной газеты, открытие первой частной женской гимназии и других оригинальных нововведений. Поэтому сказать, что Фьерфоров в городе не знали, будет несправедливо. С Ялтой и Крымом их судьбы были связаны многие десятилетия.
В Крыму, согласно данным Адрес-календаря за 1839-41 годы, начинал свою службу статский советник Павел Иванович Фьерфор. В 1839-м году он был надзирателем пограничной таможенной стражи, в 1840-41 гг. - комиссаром Судакской карантинной заставы.
В 1870-х годах, удалившись от дел, П.И. Фьерфор, к тому времени уже надворный советник, построил в центре Харькова на улице Екатеринославской собственный дом, в котором в 1876 году размещалось ателье модного фотохудожника Ю. Е. Глентцтнера (в его мастерской начинал свой творческий путь знаменитый фотограф А.М. Иваницкий).
Его сын Георгий Павлович остался жить в Крыму. Дослужился он лишь до звания губернского секретаря. «Чинишко паршивый», – так отзывается о подобной должности священник в одном из рассказов Лескова. Тем не менее, даже при таком общественном статусе, Г.П. Фьерфор, характер имевший, по-видимому, активный (постоянно где-то участвовал, что-то совершенствовал и улучшал), занимался реализацией в Ялте различных общественно значимых проектов. Так, в 1888 году он намеревался организовать в районе нынешнего Приморского пляжа «гулянье» по примеру Александровского сквера.
Путеводитель Г.Москвича сообщает в 1888 году: «… перейдя пешеходный мост через речку (Ливадийский мост – ред.), можно будет попасть на загородное гулянье, устраиваемое г.Фьерфором… бульвар будет снабжен в достаточном количестве скамейками, беседкой, крытой галереей для прогулок в дурную погоду и небольшим рестораном, где будет молоко, чай, кофе, фрукты, минеральная вода, виноград и завтрак из мясных блюд».
Данное начинание г-ну Фьерфору осуществить не удалось, однако в начале 1890-х годов он сумел приобрести в Ялте довольно большой, 200 квадратных саженей (4,5 сотки) участок земли (в своем прошении в городскую думу в 1892 году Фьерфор упоминает о своей земле), построил на нем, скорее всего, в 1893 году, дом. В путеводителе Фаусека 1893-го года Г.П. Фьерфор уже числится владельцем недвижимости в Заречье.
Дом Г.П. Фьерфора располагался за Ливадийским мостом, лесным складом Прика, выходя одной стороной на улицу Гоголевскую, 16, второй - на Воронцовскую, 11, в районе нынешней проектной организации, агентства недвижимости и улицы Заречной.
Есть еще одно свидетельство о владениях Г.П. Фьерфора в Ялте. По данным той же «Справочной книжки В.А. Фаусека» за 1893 год Фьерфору также принадлежала «земля на горе», в районе нынешней Чайной горки.
Можно ли доверять этой информации, решать читателю, поскольку сам автор «Справочной книжки», в ответ на критические замечания Чехова - «…справочный отдел совершенно недостаточен. Он должен быть вдвое, втрое, во много раз полнее» - оправдывался: «…я писал книжку один и между делом!.. А для справочного, календарного отдела нужен коллективный труд!» Однако, в любом случае, Фьерфоры были людьми не бедными.
В 1892 году он обратился в городскую Думу со следующим ходатайством: «Желаю выстроить пешеходный мост через речку Учан-Су против моей земли, такой как выстроил в позапрошлом году у бывшего цирка на свои средства архитектор Краснов».
Скорее всего, ходатайство Фьерфора было удовлетворено, и вскоре на указанном месте появился пешеходный мост, который в той же книжке Фаусека уже именовался «мостом Фьерфора». Этот мост, правда реконструированный, и сегодня исправно служит городу. Он соединяет Пушкинский бульвар и улицу Гоголя в районе дома №18. Это ли не пример для нынешних состоятельных граждан!
Помимо прочего, Г.П. Фьерфор обладал также определенными коммерческими способностями. Так, он значится в списке агентов С.-Петербургского общества страхований за 1901 год. Известно, что это общество занималось страхованием, по большому счету, коммерческих рисков. Обладая огромными средствами, капиталистический гигант имел возможность вкладывать их в недвижимость, доходные дома, гостиницы, ценные бумаги. Например, "Санкт-Петербургское общество страхований" построило в Москве и было собственником легендарной гостиницы и ресторана "Метрополь". Георгий Павлович являлся его представителем на Южном берегу Крыма.
В 1907 году предприимчивого коммерсанта осеняет новая идея: находясь уже в весьма солидном возрасте, далеко за 50, он решился открыть в Ялте рекламную газету "КРЫМСКИЙ СПРАВОЧНЫЙ ЛИСТОК".
Это было первое по-настоящему специализированное печатное рекламное издание Ялты. Редакция его располагалась в здании гостиницы «Мариино», на углу Набережной и Морской. Сигнальный экземпляр газеты увидел свет 17 мая 1907 года.
Газета была ежедневной, выходила на 2-4-х полосах форматом 44 см, стоила 5 копеек и отличалась тем, что здесь впервые в Ялте была сделана попытка классифицировать объявления и рекламу по содержанию, тематическим группам, рубрикам и т.д. В общем, «все для клиента». Даже «личные объяснения с редактором», в отличие от других изданий, где на эти цели давался 1-2 часа в день, в «Крымском справочном листке» можно было проводить «с 10 до 2 часов ежедневно». Конечно, а вдруг удастся в это время кого-нибудь из посетителей уговорить на размещение рекламы! К сожалению, полезное начинание уже через два месяца прекратилось: последний, 54-й, номер «Крымского справочного листка» вышел 21 июля.
Тем не менее, Георгий Павлович, по-видимому, не привык сдаваться так легко. Уже на следующий день, 22 июля, «феникс» возродился под новым названием «Южный берег», но в прежнем формате и с прежней концепцией. И снова – провал! Роковым для издателя стал 13-й, он же последний номер, который вышел 5 августа. Не спасло ситуацию и то, что с 8 по 13-й номер газета, пытаясь привлечь внимание публики, выходила под кричащей «шапкой» «Телеграммы газеты «Южный берег».
Скорее всего, публика привыкла получать от газет не только рекламу, но и информацию, и исключительно рекламный вариант не многим пришелся по душе.
Справедливости ради следует сказать, что специализированные рекламные газеты, не смотря на кажущуюся выгоду своего издания, и в других городах России в то время особо не прижились, выходя в лучшем случае пару лет, а чаще, как и в Ялте, в течение всего одного года.
И все же, неутомимый Георгий Павлович, в 60 «с хвостиком», вновь находит себе занятие: он возвращается в страховой бизнес, принимая должность «заведывающего южно-бережным отделом Севастопольского обществ взаимного страхования от огня имуществ». Контора его в 1913 году имеет собственный телефон № 50, что говорит о солидности предприятия. До самой революции Г.П. Фьерфор оставался в этой должности. После 1917-го года следы его теряются.
Дочь Г.П. Фьерфора, Вера Георгиевна, наделенная коммерческими талантами не менее отца, также оставила след в истории нашего города. В отличие от Георгия Петровича, она решила создать в Ялте не газету, а учебное заведение.
В это время земельный участок № 267 и дом в Заречье Фьефорам уже не принадлежали. В 1911 году их владелицей числится Евдокия Ипполитовна Яровая, а еще через два года они были перепроданы Ксении Михайловне Бакиревой. Кто знает, быть может, вырученные от продажи недвижимости средства Фьерфорами как раз и были пущены на устройство гимназии?
В начале 1910-х годов в Ялте имелась лишь одна, муниципальная, как сказали бы сегодня, женская гимназия, которой в течение более четверти века руководила Варвара Константиновна Харкеевич. Существовали еще несколько воскресных и земских школ, а также городских народных училищ. Однако требованиям состоятельных горожан эти учебные заведения отвечали не всегда. Тонко чувствовавшая конъюнктуру В.Г. Фьерфор решила открыть в Ялте частную женскую гимназию, которая позволила бы людям со средствами обучать там своих дочерей.
Местные газеты начали публиковать объявления о наборе в гимназию учениц. В результате, согласно данным «Памятной книжки Одесскаго учебнаго округа на 1913-1914 учебный год», 22 сентября 1912 года в городе открылось частное «Женское училище II разряда без всяких прав для учащихся» на 34 ученицы, заведовала которым В.Г. Фьерфор.
Определение нового учебного заведения как «училища без всяких прав для учащихся» звучит жутковато. На самом же деле, в нем существовала упрощенная программа с облегченным надзором за учебной частью, не дававшая выпускницам право на поступление в вуз - что-то вроде домашнего образования. Не обучались в таких училищах также иногородние, так как здесь не выдавались документы на право жительства в данной местности.
На следующий год статус училища Веры Георгиевны повышается – его уже вносят в путеводитель-справочник по Ялте и определяют как «женское 4-хклассное училище с курсом женской прогимназии Министерства народного просвещения».
Располагалась гимназия Фьерфор в доме Петра Ивановича Семенченко-Доценко на улице Боткинской, 10, недалеко от дома Фьерфоров. Сегодня здесь находится один из корпусов ялтинской средней школы №6.
По воспоминаниям старожилов, в свое время это было очень красивое здание с деревянными резными верандами, увитыми глицинией. В дом вели два парадных входа. Один из них – сегодняшний вход в школу, второй утрачен.
В начале своего существования училище (тогда еще не гимназия) Фьерфор имело четыре основных и один так называемый «пригласительный» (подготовительный) класс. Вера Георгиевна являлась учредительницей-содержательницей учебного заведения и одновременно преподавала в нем французский язык.
Остальной педагогический коллектив выглядел так. Закон Божий вел священник В.Д. Баженов. В училище также было две учительницы русского языка – А.Д. Грекова и Л.И. Вейдемиллер, арифметику, географию и естественную историю преподавал А.А. Андерсен, немецкий язык – В.Э. Торопова, рукоделие – Е.И. Харченко. В пригласительном классе работала В.А. Лемпорт.
Ближайшим сподвижником Веры Георгиевны стал князь В.Н. Черкезов. Не смотря на звучный титул и должность грузинского консула в Ялте, князь был небогат – работал учителем в мужской гимназии. Однако искреннее желание принести пользу обществу на ниве народного образования постоянно подвигало его к участию в образовательных проектах. Так В.Н. Черкезов оказался в гимназии Фьерфор.
А когда в 1917 году встал вопрос об организации в бывших дворцовых зданиях Ливадии Крымско-Ялтинского университета, князь, параллельно с работой в гимназии, активно включился и в эту деятельность, войдя в сентябре 1917 года в комиссию по организации университета. Вместе с ним над проектом университета тогда работали многие видные ялтинские педагоги, среди них – общественный деятель, ученый, историк, председатель правления Горного клуба, гласный ялтинской городской Думы В.В. Нейкирх, супруга которого, Ю.Нейкирх, в свою очередь, преподавала в гимназии Фьерфор.
Увлеченный строительством новой системы народного образования, В.Н. Черкезов был также активным участником общественного самоуправления, входя, в месте с доктором Альтшуллером, в 1918-20-е годы в комитет общественной безопасности Ялты. И даже в 1920-м году, когда из Крыма бежали многие его знакомые, князь считал, что дипломатический иммунитет, который давало ему звание консула, а также активная общественная деятельность по переустройству ялтинского общества смогут уберечь от проблем с красными властями не только его семью, но и родственников, убеждал их не уезжать из Ялты «куда-то в полную неизвестность». К сожалению, после 1920-го года судьба князя В.Н. Черкезова неизвестна.
Но вернемся к гимназии Фьерфор.
Организация учебного заведения на основах передовых веяний педагогической науки, привлечение к работе талантливых и нестандартно мыслящих педагогов быстро начали приносить плоды. Уже на следующий год после образования училища к Вере Георгиевне стали отдавать своих дочерей многие состоятельные ялтинцы, поскольку заведение к этому времени уже позиционировалось в городе как своеобразный пансион благородных девиц.
В первом полугодии 1915 года в гимназии имелось уже пять классов, и даже в официальных документах училище стали именовать «частной женской гимназией Фьерфор».
Среди сохранившихся свидетельств о гимназии – воспоминания сестер Евфимии и Елены Емихопуло, дочерей состоятельного ялтинского подрядчика Спиридона Панайотовича Емихопуло, обучавшихся в гимназии Фьерфор в 1915-1918 гг.
Детство и юность Евфимии и Елены протекали беззаботно, семья была довольно состоятельной и жизнь в Ялте казалась сказочной. Отец, помимо основной работы, содержал пекарню и мог позволить себе дать детям достойное образование. Окончив Ялтинскую начальную греческую школу, девочки поступили в частную женскую гимназию Фьерфор.
Окружение сестер, как позднее не раз вспоминала Евфимия Спиридовна, составляли люди благородные и возвышенные. По ее словам, это были незабываемые годы, а человек, родившийся в советское время, «не мог и представить, как хороша была жизнь во времена Николая II», которого она чуть ли не обожествляла. Это и понятно: с его именем было связано ее счастливое детство, тот дорогой сердцу мир, в котором жила она, ее процветающая семья, друзья.
До конца своих дней Евфимия Спиридоновна продолжала оставаться монархисткой. Даже в самые опасные 1930-е годы она не уничтожила гимназическую нотную тетрадку с напечатанным в ней гимном «Боже Царя храни», изредка потихоньку наигрывая его на фортепиано. Правда, в целях конспирации, название замалевала черным карандашом.
В гимназии мадам Фьерфор все девушки хорошо владели французским. Евфимия и Елена тоже свободно изъяснялись на языке Мольера, на протяжении всей жизни они часто беседовали между собой по-французски. Елена Спиридоновна одно время даже работала преподавателем французского в школе. А Евфимия Спиридоновна, уже в пожилом возрасте, любимую кошку назвала на французский лад – Мурзонь!
Окончив гимназию в 1918 году, Елена на всю жизнь сохранила выпускное фото, многие лица на котором, кстати, еще ждут своего описания.
В 1921 году ялтинский дом Емихопуло был разграблен, из преуспевающего предпринимателя отец превратился в рабочего-каменщика, довольно молодой умерла мать. Многие друзья уехали в эмиграцию, другие стали жертвами террора. В 1928-м году Евфимия уехала из Ялты в Абхазию, через четыре года вслед за ней перебралась на Кавказ Елена. Евфимия долгие годы проработала школьной учительницей в греческих селах, а потом в Сухуме.
Кроме любви к императору Николаю и французскому языку, на всю жизнь она сохранила также приверженность к порядку и дисциплине, привитую в гимназии Фьерфор, и передавала ее своим многочисленным ученикам. Сохранились гимназические прописи, по которым училась сама Евфимия и, возможно, обучала своих учеников.
А Елена вспоминала, что, несмотря на всю свою строгость, мадам Фьерфор относилась к ученицам весьма доброжелательно, старательно обучала их хорошим манерам.
До преклонных лет, как вспоминает внук Е. Емихопуло Георгиос Григориадис, Елена сохранила умение изысканно и красиво одеваться, любила носить шляпы, которые весьма необычно смотрелись на фоне простой публики Абхазии. Она водила внука на церковную службу, пела в хоре. «Мы вместе ходили в библиотеку, потом гуляли по набережной».
По дореволюционному учебнику французского Елена Спиридоновна пробовала учить языку своего внука Георгоса. «До сих пор помню этот урок по старому учебнику. Мы тогда учили названия животных», - рассказывает Г. Григориадис.
Гимназия Фьерфор в ее памяти навсегда осталась как серьезное и уважаемое учебное заведение. Недаром, представляя автобиографию для поступления на работу или учебу, она обязательно отмечала в ней, что является выпускницей гимназии Фьерфор в Ялте. И это – в советские годы!
Е.С. Емихопуло вспоминала, что среди любимых занятий гимназисток были чтение и сочинение стихов. Об этом мы узнаем из ее записной книжки 1915-1917 гг. Кто знает, возможно, именно гимназия Фьерфор помогла развиться поэтическому таланту еще одной ее воспитанницы, дочери состоятельного ялтинского дворянина, гусара лейб-гвардии Михаила Константиновича Веригина, Ольге.
Будущая поэтесса и сестра знаменитого парфюмера Константина Веригина Ольга обучалась в гимназии в 1917-20-м годах, о чем оставила свидетельства в своем дневнике.
Весь апрель 1917 года 14-летняя Ольга готовилась к поступлению в 5-й класс гимназии. Тогда она записала: «Скоро экзамены при гимназии, я зубрю весь день». В начале мая она успешно прошла испытания и была зачислена в гимназию.
Несмотря на нестабильную политическую обстановку в стране и в городе, Вера Георгиевна Фьерфор продолжала твердой рукой вести свой гимназический корабль и в сентябре 1917 года занятия начались вновь. 19 сентября Ольга пишет в дневнике: «Я поступила в гимназию Фьерфор... Казенная гимназия была переполнена. В гимназии мне понравилось, и учительницы, и девочки… В.Г. Фьерфор только что придумала форму».
В гимназии, по воспоминаниям учениц, была очень строгая дисциплина и, конечно, воспитанницы носили форму, но форму необычную. Поскольку гимназия была частной, Вера Георгиевна, чтобы выделить своих воспитанниц среди прочих ялтинских учениц, придумала для них форменные платья из шерстяной ткани насыщенного голубого цвета.
Все время девочек было расписано по часам, занятия велись весьма интенсивно. При этом наставницы и классные дамы обращали пристальное внимание на взаимоотношения гимназисток.
22 декабря Ольга записывает: «Теперь время проходит быстро, хотя с классом я не дружна. Только Нина Даровская является исключением. Впрочем, все девочки относятся ко мне прилично, только на их «ты» я отвечаю «вы» и теперь они мне тоже говорят «вы» и как-то немного в стороне. Так лучше». Можно ли представить сегодняшних школьниц, говорящих друг другу «вы» и «прилично», парами, прогуливающихся на переменах?
1917 год в гимназии Фьерфор окончился почти спокойно, без революционных потрясений. «Но 9-го…(января 1918 года – прим. ред.) - пишет Ольга Веригина, - вместо занятий начались беспорядки. Из Севастополя пришли большевики и стали сражаться с Крымским конным полком и татарами. Потом подошли офицеры из Севастополя. Матросы стреляли по городу из миноносок. На улицах шла ружейная перестрелка. Красноармейцы ловили офицеров, расстреливали, бросали с мола в море. С 14 января начались обыски, похожие на грабеж. 16 января к нам приходили 6 раз, матросы взяли у нас все охотничьи ружья и сабли и взяли бы всю одежду отца, если бы не Зина, которая очень с ними воевала».
С января по середину апреля 1918 года у Веригиных, проживавших на Николаевской улице, недалеко от княжон Багратион и очень с ними друживших, как свидетельствует Ольга, «было 17 обысков. Мама и братья скрывались. 8 и 9 апреля мы узнали, что Севастополь занят немцами и гайдамаками и в Ялту опустились с гор офицеры и татары. Впрочем, мы сейчас в руках большевиков, хотя говорят, что Севастополь уже занят».
Не смотря ни на что, все это время гимназия Фьерфор продолжала работать. Правда, занятия в ней, в зависимости от обстановки в городе, проходили с перерывами и закончились в первой половине апреля. Однако учебная программа была выполнена и воспитанницы переведены в следующие классы - Вера Георгиевна продолжала придерживаться жестких правил.
Родители многих учениц, опасаясь, что политическая ситуация в городе и в государстве в целом может выйти из-под контроля, обращались к начальнице с просьбой разрешить их дочерям держать экзамены экстерном сразу за несколько классов. Вера Георгиевна была против, требуя четкого соблюдения образовательных норм.
«Хотела осенью держать в 7-й класс гимназии, - пишет в своем дневнике Ольга Веригина, - но мне не разрешили по молодости лет». Порядок в таких сложных условиях для мадам Фьерфор по-прежнему был превыше всего, ведь только так она могла сохранить свое детище!
Тем не менее, весной 1919 года, при очередной смене власти в городе, Вера Георгиевна уже идет на значительные уступки своим воспитанницам. Так, Ольге Веригиной перед эвакуацией из Ялты после длительных переговоров в гимназии все-таки удается добиться внепланового перевода в 7-й класс. Рассуждала девушка тогда, скорее всего, просто: беспорядки продлятся еще какое-то время, потом все успокоится, мы вернемся домой и я смогу пойти сразу в следующий класс гимназии.
После отъезда из Ялты Ольга не бросила учебу. Гимназический порядок давал себя знать – находясь с матерью на Мальте, она продолжала заниматься у некоей «мадемуазель Крупенской».
Вернувшись в сентябре 1919 года в Ялту, Ольга приходит в гимназию повзрослевшей, увлеченной теософией (одна из лекций, которую она слушала, была о смысле жизни и большевизме(!), на переменах отчаянно спорит с гимназическим батюшкой на темы теософии и христианства. Учебный год проходит под аккомпанемент ружейной стрельбы и перманентного затишья, город переходит от белых к безвластию, от безвластия под контроль «какого-то Орлова». При этом занятия в гимназии продолжаются - в мае 1920-го Ольга получает аттестат об окончании 7-го класса и золотую медаль.
К этому времени из училища II разряда гимназия Фьерфор «доросла» до 8-классной гимназии и получила соответствовавшие своему уровню права. В Одесском учебном округе 14 октября 1920 года она числится уже как «Частная женская гимназия В.Г. Фьерфор с полными правами». Таким образом, ее выпускницы теперь имели право поступать в высшие учебные заведения.
К сожалению, эти права им уже не пригодились. В августе 1920-го Ольга записывает в дневнике: «Положение на фронте нехорошо. Окончить гимназию я бы не успела». В ноябре 1920-го Веригины эмигрируют во Францию.
Любовь Патаянова Интересна судьба еще одной воспитанницы гимназии Фьерфор – Любови Николаевны (Авраамовны) Патаяновой.
Ее мать Вера Константиновна Патаянова была известной ялтинской портнихой, у которой, по словам родственников, обшивалась вся ялтинская знать. Отец, Николай (Авраам) Арутюнович Патаянов (Патаян), успешно занимался торговлей. Словом, семья не бедствовала. В 1895 году у них родилась дочь София, за ней еще несколько детей, среди которых – Люба. После случившегося в Ялте, как гласит семейная легенда, в начале ХХ века землетрясения, Патаяновы переехали в Тифлис. В 1918 году, когда Российскую империю накрыли революционные бури, они вернулись в Ялту, думая, как и многие другие, что здесь сохранится прежняя власть и надеясь переждать в Ялте беды, свалившиеся на страну.
Люба Патаянова с подругами по гимназии Фьерфор и помощником классного наставника. Ялта, вторая половина 1918-1919 гг. Любу определили в гимназию Фьерфор, в 6-й класс. Ее соученицей стала Ольга Веригина, а также девочки из других влиятельных семейств, оказавшихся в годы революции в Ялте. К примеру, за одной партой с Любой Патаяновой сидела Татьяна Тизенгаузен, среди предков которой - многие известные в России люди и даже сам Кутузов, а лучшей подругой была Лара Карабчевская из знаменитого дворянского рода Карабчевских, к которому принадлежал один из виднейших российских адвокатов Н.П. Карабчевский. В гимназии в это время учились даже княжны из Питера.
Родители считали: не смотря ни на что, дети не должны оставаться без образования, и Вера Георгиевна, как могла, выполняла сложнейшую на тот момент задачу - в нестабильных, мягко говоря, жизненных условиях она пыталась давать ученицам качественное образование.
О том, насколько непредсказуемой была тогда жизнь, много лет спустя рассказывала близким Любовь Николаевна. Как-то раз во время урока к ним в класс вошла чья-то гувернантка. Она произнесла несколько слов по-французски, после чего все знатные дети встали и вышли из класса. Потом оказалось, что у мола уже давно стоял наготове пароход, на который в один час погрузились их семьи и уплыли из России.
Люба Патаянова осталась в Ялте. Она вышла замуж за сына последнего городского головы Ялты Артемия Петровича Еленева, Василия, довольно известного в городе пианиста. Однако их семейная жизнь не сложилась. В 1930-е годы Л.Н. Еленева (Патаянова) с дочерью переехала в Москву, работала учителем.
В гимназии Фьерфор обучались также дочери служащих императорского имения «Ливадия», получавших от Удельного ведомства «пособие на воспитание детей по 25 рублей». Дольше других, вплоть до 1919 года, такое пособие выдавалось Зинаиде и Анастасии Моропуло, дочерям заведующего помещениями (кроме личных покоев августейших особ) Большого и Малого дворцов, гоф-фурьера, а позднее смотрителя дворца Ивана Моропуло.
По сумме пособия можно проследить уровень инфляции того времени. В ноябре 1918 года пособие на обучение составляло уже 250 рублей, увеличившись в 10 раз по сравнению с дореволюционными 1916-17 годами, в январе 1919-го - 500 р., а в первом полугодии 1920-1921 учебного года инфляция достигла и вовсе запредельных цифр: за обучение в приготовительном классе надо было заплатить 25 000 рублей, за 1-4 класс – 35 000 руб., за 5-6 кл. – 40 000 руб., за 7-8 кл. – 50 000 рублей.
Тем не менее, несмотря на все перипетии, частная гимназия В.Г. Фьерфор продолжала работать даже после окончательного установления в Ялте советской власти, до середины 1921 года. Однако потом ее все-таки закрыли, ученицы были вынуждены доучиваться в других учебных заведениях или вовсе прекратить образование, а в национализированном здании открылось окружное коммунальное управление.
«Ялтинская туберкулезная санатория» после землетрясения Во второй половине 1920-х гг. в этом здании разместилась «Ялтинская туберкулезная санатория». Землетрясение 1927 года значительно повредило здание. Особенно ощутимый урон понес главный фасад, а также верхние этажи здания.
В 1932 году здесь открывается Ялтинская русская средняя школа №2. В 1941-м десятиклассники, почти сразу после выпускного вечера, отправились на фронт, позже их назвали «огненным выпуском». В годы Великой Отечественной войны в здании размещался лагерь для советских военнопленных. С 1 октября 1944 года школа была реорганизована в среднюю женскую школу №2. Тогда а парты сели 343 ялтинские девочки. В 1948 г., в соответствии с постановлением Совета Народных комиссаров РСФСР № 801 от 11.12.1945г., школа была реорганизована в среднюю женскую школу № 6. Смешанное обучение девушек и юношей было введено в школе с 1954г. Приблизительно с 1941 года школу окончили 4083 выпускника, из них 205 - с золотой медалью, 132 – с серебряной.
Следы самой Веры Георгиевны после 1921 года прослеживаются не очень четко. Однако известна ее фотография конца 20-х годов, где вполне довольная жизнью цветущая дама с характерной гордой осанкой и королевским полуповоротом головы уверенно смотрит в объектив фотокамеры. На тот момент, похоже, все в жизни Веры Георгиевны было нормально. А может быть, просто она по-настоящему соответствовала своей фамилии, которая, по одной из версий, означала «ГОРДАЯ И СИЛЬНАЯ».
По материалам Л.И. Прокоповой (Ливадийский дворец-музей), Л.М. Ивановой (ЯИЛМ), краеведа В.П. Кургузова (Ялта), И.Н. Севастьянова (Ялта), Г.Григориадиса (Греция), М.М. Черкашиной (Новосибирск, Россия), воспоминаний О.М. Веригиной-Можайской (Париж, Франция), любезно предоставленных А.А. Черничук, информации А.В. Ханило (Дом-музей Чехова), И.Ф. Фоменко (Ливадийский дворец-музей), соб. инф. – Лариса ЛЫСОВА.
Фото из коллекций Г.Григориадиса (Греция), И.Н. Севастьянова (Ялта), М.М. Черкашиной (Новосибирск, Россия).
---------------------------------------------------------------------------------------
Дорогие друзья! Если у вас есть какая-либо информация по этой теме, мы с удовольствием разместим ее на сайте!
Приглашаем также к сотрудничеству музейных работников, краеведов и всех, кто обладает любой информацией по истории Южнобережья.
Напишем историю Города вместе!
Наш адрес: llisova@yandex.ru
СЕМЕЙСТВО ФЬЕРФОР – «ГОРДЫЕ И СИЛЬНЫЕ»
|
|
|
Copyrights © 1995-2020 "Старая Ялта". All Rights Reserved. Перепечатка материалов с сайта "Старая Ялта" для печатных изданий разрешается только при условии ссылки на сайт!, для интернет-ресурсов — только при условии активной гиперссылки www.oldyalta.ru |