ГРАФЫ НОСТИЦ: ГЕНЕРАЛ-ФОТОГРАФ, ПЛЕЙБОЙ, ШПИОНКА

Многие ялтинцы знают этот дом, расположенный на Ломоносовском бульваре, 27: одни когда-то ходили сюда в детский сад, другие сегодня получают здесь социальную помощь и поддержку. А до 1917 года здание, как и большой земельный участок вокруг него, принадлежало семье графа Ивана Григорьевича Ностица, генерал-лейтенанта, участника Кавказской войны, выдающегося фотографа-любителя, а позднее его сыну Григорию Ивановичу, генерал-майору, плейбою и военному агенту…

Семейство Ностиц было весьма богато. Они происходили из русской ветви чешско-силезского рода Ностицев, предки которого упоминались там уже в XII веке. Одна ветвь рода принадлежала даже к числу владетельных графов Римской империи. Из другой, поселившейся в Саксонии, происходил отец первого владельца ялтинского дома, Григорий Иванович Ностиц (1781-1838).

Для своего времени граф Г. И. Ностиц был весьма образованным человеком - он окончил университет Галле в Германии. Затем судьба привела графа на русскую военную службу в 1807 году. Участвовал в войне 1812 года. Командовал Смоленским драгунским полком, 1-й бригадой легкой гвардейской кавалерийской дивизии, был награжден орденом Святого Георгия 3 класса «в воздаяние отличнаго мужества и храбрости, оказанных в сражении против польских мятежников … опрокинул неприятеля и вторично атаковал пехоту и потопил в Нареве; … при стремительном наступлении неприятельских колонн под градом пуль и картечи лично бросился с Уланским полком на мятежников, смял и опрокинул».

Во время пребывания полка в селе Мишурин Рог он познакомился с дочерью помещика Верхнеднепровского уезда коллежского советника Ивана Григорьевича Морозова Анастасией, которая стала его женой. В отставку Г. И. Ностиц вышел в чине генерал-адъютанта и поселился в своем имении в селе Васильевка Екатеринославской губернии Новомосковского уезда.

Граф И. Г. НостицГраф И. Г. Ностиц3 января 1824 года в семье Ностиц, к тому времени уже знатной и богатой, родился сын Иван. Образование он получил в Пажеском Его императорского величества корпусе. В 1841 году в возрасте семнадцати лет начал служить в конном полку лейб-гвардии в чине корнета. С юности Иван Григорьевич также увлекся фотографией - новинкой, уже завоевавшей к тому времени популярность в самых разных слоях общества.

В 1849 году потомству Г.И. Ностица было дозволено пользоваться графским титулом королевства Саксонского.


В 34 года, 9 октября 1857 года, граф И.Г. Ностиц был назначен на Кавказ, где, командуя Нижегородским драгунским полком, базировавшимся в Чир-Юрте, неоднократно принимал участие в походах против горцев. Все эти годы он не расставался с фотокамерой.

А. ДюмаА. ДюмаНа Кавказе судьба свела Ивана Григорьевича со знаменитым французским писателем Александром Дюма, который вспоминал: «В этот вечер граф Ностиц показывал моему товарищу Майне целый альбом видов Кавказа, и в особенности Тифлиса, сделанных им посредством фотографии. На другой день утром, к крайнему нашему прискорбию, мы должны были расстаться с милыми хозяевами. Майне увозил с собою пять или шесть фотографических картин, а я — портрет Хаджи-Мурата».

В это же время состоялась еще одна знаменательная для Ивана Григорьевича встреча. В начале сентября 1859 года был взят в плен чеченский имам Шамиль, он прожил три дня в Чир-Юрте, где стоял полк Ностица. Граф отнесся к своему именитому гостю внимательно и радушно. Заметив, что Шамиль любил слушать музыку, Ностиц каждый день во время завтраков, обедов и ужинов просил трубачей играть для Шамиля его любимые мелодии.
И конечно, Ностиц показывал Шамилю свои фотографические работы, поясняя их подробными рассказами. Живописные картины родного Дагестана, Чечни и других уголков Закавказья, как вспоминал потом граф, мало занимали Шамиля. В то же время, он внимательно и подолгу рассматривал виды европейского города: церкви, улицы, многоэтажные дома. В особенности его заинтересовала «шайтан-дорога», как он называл железную дорогу с паровозами, вагонами и дебаркадерами.

ШамильШамильВ это время Ностицу, первому среди фотографов, удалось сделать фотопортрет чеченского имама, деньги от продажи отпечатков с которого граф Ностиц пожертвовал в пользу раненых чинов, вдов и сирот Нижегородского полка: «Не желал я выпустить Шамиля из моего дома, не сняв с него портрета, но два дня бушевал чир-юртовский ветер, и невозможно было приняться за работу. Наконец, уже в день отъезда, ветер стих, и я спросил Шамиля, не хочет ли он иметь свой портрет.

Имам не понимал, в чем дело, но, желая угодить кунаку, который угощал его три дня, согласился и вышел в садик, где находилась моя лаборатория. С ним был сын Кази-Магома и переводчик. Я усадил имама на стуле, прося его сидеть неподвижно в течение десяти секунд — тогда мгновенной светописи еще не знали, — и навел на него камеру с большим объективом, который в своей медной оправе блестел на солнце, как маленькое орудие.

К моей немалой досаде, Шамиль сидел неспокойно, тревожно оглядывался по сторонам, судорожно ворочаясь на стуле, то и дело брался за рукоятку кинжала. Работа не удавалась. Несколько раз я возвращался в мою лабораторию, чтобы заготовить новые стекла, а время уходило, дормез князя Барятинского, присланный из Тифлиса, был заложен, конвой ожидал, и меня торопили, говоря, что переезд, назначенный в этот день, далекий.

Все это мешало мне еще больше, но я уже решил, что имам не покинет мою штаб-квартиру, не оставив на стекле своего изображения, и не замечал совсем, что лицо Шамиля изображало далеко не дружелюбное ко мне отношение и что кинжал его был вытащен до половины.

Принес я стекло и опять неудача! Нужно было заготовить новую пластинку. Но на этот раз, идя в лабораторию, я случайно обернулся назад и увидел перед собой картину далеко не мирного характера: за кустами и каменной оградой моего мизерного чир-юртовского садика стояли драгуны и держали ружья наготове, штыки были примкнуты.

Полковой адъютант, узнав, что я буду в саду один на один с Шамилем, да еще вооруженным, вообразил, что я могу подвергнуться опасности, и, побежав в первую казарму, вызвал штуцерных. Их разместили частию за оградой, а частию в кустах с приказом не высовываться, но быть в готовности, если случится что-нибудь недоброе. Драгуны были старослуживые, многие из них провели по десятку и более лет на Кавказе, но никогда не видели Шамиля, а теперь случай представился такой удобный, что они мало-помалу начали выползать из своей засады, но ружья держали наготове.

Вот эта-то картина, не представлявшая ничего успокоительного, и смущала Шамиля. Я мгновенно удалил их и извинился перед имамом, который, поняв, что было какое-то недоразумение, сел смирно и дал с себя снять портрет.

Затем я ввел его в лабораторию и проявил перед ним пластинку, что очень поразило Шамиля, но он постарался скрыть свое удивление. Зато сын его не выдержал и начал плясать нечто вроде лезгинки в моей маленькой лаборатории, высоко поднимая руки.

При каждом движении этого энтузиаста мне казалось, что он длинными рукавами своей черкески непременно свалит на голову своего отца какую-нибудь азотную или серную кислоту и что Шамиль, взятый невредимым на высотах Гуниба, будет попорчен в моей лаборатории. В темноте я искал дверь, чтобы вытолкнуть Кази-Магому, но, как всегда бывает второпях, я ручки не нашел и выломал дверь.

Шамиль благодарил меня и, взяв меня за руку, отвел в сторону: « У меня просьба к тебе, сделай портрет моей любимой Шуанеты. Она, вероятно, будет проезжать твою крепость, но я чую, что родичи ее в Моздоке остановят, и я ее больше не увижу». «Она, вероятно, будет ночевать в моем доме, но она будет в чадре, и лица ее я не увижу», - ответил я. « Я дам ей письмо», — сказал Шамиль. И этот автограф имама долгое время сохранялся у меня в бумагах».

Шуанета — армянка, бывшая воспитанница Ставропольского института — была похищена близ Моздока чеченцами, когда ехала с сестрой из института к своим родителям. Сестру потом выкупили, а Шуанета полюбила Шамиля, перешла в ислам и стала его женой. После того как он сдался русским войскам, Шуанета тоже отправилась в изгнание по тому же маршруту, что и Шамиль. Когда она отдыхала в Чир-Юрте, Ностиц и сделал портрет, о котором его просил имам.

Когда жена Шамиля продолжила свой путь, недалеко от Моздока на конвоиров напали родственники Шуанеты, отбили и вернули в родительский дом. Но Шуанета мечтала вернуться к мужу. Помог ей неутомимый фотограф. На какой-то торжественный ужин совершенно случайно были приглашены и Шуанета, и граф Ностиц, который тут же узнал молодую женщину, которая теперь стала пленницей собственных родителей. Она умоляла графа помочь ей уехать к мужу. Ностиц сочувственно отнесся к ее просьбам. Человек он был влиятельный, и Шуанета вернулась к Шамилю.

Знакомство Ностица с Шамилем имело продолжение. Вот как описал его сам граф: «Потом, уже несколько лет спустя, я встретил Шамиля с его семейством близ Киева на днепровском пароходе — он ехал в Мекку. Мы встретились как старые знакомые, и во время плавания до Кременчуга вспомнили о его пребывании в Чир-Юрте и о моей фотографии.

« Я был уверен, — говорил мне Шамиль, — что меня лишат жизни, и полагал, что тебе дан приказ расстрелять меня, да и кто же мог лучше исполнить, как не командир «шайтан-драгунов»? К тому же ты сделал мне новую одежду, а так поступали у нас с наибами, которых я приказывал казнить, их всегда одевали во все лучшее и новое. Ты меня посадил на стул, навел на меня маленькую пушку и велел сидеть смирно: я думал, что если ты не попадешь, то меня добьют стоящие в десяти шагах твои шайтан-драгуны. Бог спас тебя тогда: рука моя была еще сильна, и я готов был вонзить кинжал в твою грудь. Убили бы меня, но и ты в живых не остался бы».

17 апреля 1860 года И.Г. Ностиц был пожалован званием флигель-адъютанта. 20 января 1863 года он был произведён в генерал-майоры и через шесть дней зачислен в свиту Александра II. С этой поры перед фотографической камерой графа позирует царская семья и придворная знать.

За годы службы граф Ностиц был награжден орденами Св. Анны, Св. Георгия, Св. Владимира, Св. Станислава.

А.А. Ностиц-РаевскаяА.А. Ностиц-РаевскаяСупругой графа стала праправнучка Ломоносова Александра Раевская, дочь Александра Раевского, старшего сына героя войны 1812 года Николая Раевского, с семьей которого путешествовал по югу Украины молодой Пушкин. Она, как и сам Иван Григорьевич, происходила из весьма состоятельного рода. В январе 1862 года Александра Александровна родила ему сына Григория, а всего через год скончалась, повторив судьбу своей матери, умершей вскоре после родов дочери. Ей не было и 25-ти.

39-летний граф остался с годовалым сыном на руках. Больше он не женился.

В 1874 году И.Г. Ностиц вышел в отставку в чине генерал-лейтенанта. Занимался воспитанием сына и своей любимой фотографией. Зимой жил в Москве в собственном доме на Большой Дмитровке, а лето проводил в своем имении в Ялте. Снимал пейзажи, культовые сооружения, виды Петербурга и его окрестностей, красоты Индии, делал панорамные снимки Москвы и Ялты, Ливадии и Фороса. Фотоальбом И.Г. Ностица с видами Ялты. 1886г.

Семья Александра II на отдыхе в ЛивадииСемья Александра II на отдыхе в ЛивадииОн сумел запечатлеть отдыхавшую в Ливадии семью Александра II, графа Феликса Юсупова во время отдыха в его Кореизском имении и встречу с ним отца Иоанна Кронштадского. В его активе также фото декабриста С. Г. Волконского. Фотографии Ностица отразили интерьеры Воронцовского дворца в Алупке, Покровскую церковь в Ореанде и Форосскую у Байдарских ворот, а вид на Ялту с Кладбищенской горы переносит нас в 1891 год.

Бювет в Пятигорске. Фото И.Г. Ностица.Бювет в Пятигорске. Фото И.Г. Ностица.На многих российских выставках конца прошлого века можно было видеть фотографические работы графа, за которые его не раз награждали медалями. Он был неизменным участником почти всех фотографических выставок в Петербурге и Москве.

В похвальных отзывах недостатка не было. Все знали, что граф Ностиц – непрофессиональный фотограф, но слово «любитель» брали в кавычки, тем самым подчеркивая профессионализм графа.

За свои фотоработы он получал многочисленные медали и благодарности «за неутомимые, в течение многих лет труды по фотографии». И.Г. Ностиц стал ярким представителем раннего периода светописи, когда еще только вырабатывались традиции «золотого века» фотографии, сочетавшего искусство и научные поиски в этой области. Его фотографии отличают высокий художественный вкус, совершенство композиции, тщательная проработка деталей.

За работы по усовершенствованию фотокамеры и фотообъектива И.Г. Ностиц был принят в действительные члены императорского Русского технического общества, стал также членом Французского фотографического общества. Изобретенный им объектив впоследствии был запатентован в Англии и вошел в каталог Дальмейера, поскольку он, как все творчески работавшие в то время фотографы, пытался усовершенствовать фотопроцесс.

В 1887 году Ностиц не без гордости писал своему приятелю ученому-историку генералу Д. А. Милютину, жившему в Симеизе о сути своего достижения: «Я буду в Ялте в конце августа и явлюсь в Симеиз с усовершенствованным фотографическим аппаратом, который я изобрел. Задача, данная десять лет тому назад первому лондонскому оптику, теперь выполнена, и я имею объектив, который видит как наш глаз, и все хитросплетенные комбинации двойных бывших систем отбросит...»

Будучи членом фотографической комиссии Императорского общества любителей естествознания, антропологии и этнографии, Ностиц на одном из заседаний демонстрировал диапозитивы, выполненные им на протяжении тридцати лет.

Занимался он также литературной деятельностью: написал воспоминания о польском восстании 1863 г., которые были изданы в 1900 г. в Москве в университетской типографии; в 1887 г. опубликовал труд «Проект водочной монополии». В 1896 году в Вене Иван Григорьевич издал альбом «Светописи графа Ностица», продажа которого осуществлялась «в пользу Паньковского приюта у Днепра Екатеринославской губернии».

В альбом вошли виды Ялты и крейсер «Память Меркурия» в Севастополе, там были также помещены портреты цесаревичей Александра III (1866 года) и Николая II (1891 года). Сегодня этот альбом является уникальным историческим памятником, сохранилось их всего около 5.

Современники считали, что граф Ностиц «был несметно богатым». Определенные основания к таким заключениям были. Например, в 1888 году граф Иван Григорьевич Ностиц владел в Новомосковском уезде Екатеринославской губернии 25 130 десятинами земли (почти 37 000 га). Большего количества земли в этом уезде не было ни у кого. Помимо московских, крымских, екатеринославских и других имений, Ностицы владели также роскошным домом "Villa Nostra" в Терийоках в Финляндии. Это была «гигантская дача, выкрашенное в шоколадно-коричневый цвет колоссальное деревянное строение".

Граф А.А. ИгнатьевГраф А.А. Игнатьев«Красный граф» дипломат Игнатьев оставил интересные воспоминания о семье Ностиц: «Он (И.Г. Ностиц – прим. автора) был известен тем, что занимался фотографированием не только своего роскошного дворца в Крыму, но и, например, красот далекой Индии, куда он совершал для этого специальные путешествия». Бывал Ностиц и в Палестине.

"Роскошное" имение графа Ностица в Ялте"Роскошное" имение графа Ностица в Ялте
Ялтинское имение Ностица «роскошным» можно было назвать с определенной натяжкой, лишь из-за количества земли. В начале 1890-х годов Иван Григорьевич приобрел более 8000 саженей пустопорожней земли на Ломоносовском бульваре, где и выстроил свой дом. Ныне это территория турбазы «Магнолия» и Ялтинского терцентра социального обслуживания пенсионеров по улице Ломоносова, 27 и жилого дома в пер. Котельникова, 2.

Сегодняшний вид территории бывшего имения графов НостицСегодняшний вид территории бывшего имения графов НостицУчасток простирался аж до Аутской улицы, в результате чего Ностицу в этом районе принадлежали сразу несколько домов: владения по Путейному и Крайнему переулкам, № 78, и Ломоносовскому бульвару, № 15, на земельном участке № 308, 291. Здание собственно же дачи графа было невелико, но очень удобно и оригинально спроектировано. Помимо жилых комнат в доме располагались фотомастерская и салон для показа фотографий - граф и в преклонном возрасте сохранил интерес к самым последним новинкам и достижениям фотографии.

Парк и бассейны в бывшем имении НостицаПарк и бассейны в бывшем имении НостицаВокруг дома был разбит прекрасный парк с бассейном, в котором плавали лебеди. Дача носила поэтическое название «Геталита» (один из вариантов старых имен Ялты - Эталита, Джалита, Геталита).

Дж.Ф. Фрейзер у домика для лебедей в парке имения графа Ностица "Геталита"Дж.Ф. Фрейзер у домика для лебедей в парке имения графа Ностица "Геталита"Гостями графа Ностица в его ялтинском имении были самые разные люди – всех привлекала яркая личность хозяина. В 1896 году в доме Ивана Григорьевича гостил английский путешественник и публицист Джон Фостер Фрейзер, который вместе с двумя товарищами совершал в это время кругосветное путешествие на велосипедах. Они проехали 19 237 миль по трем континентам, пересекли 17 стран, включая Россию.

Английские велосипедисты-путешественникиАнглийские велосипедисты-путешественникиСвои путевые заметки Фрейзер позднее опубликовал в книге «Around the World on a Wheel» («Вокруг света на колёсах»). Однако уже 25 ноября 1896 года в журнале «Cycle and Motor World» появилось фото, сделанное графом Ностицем в его имении во время пребывания там английских путешественников. В комментарии к фотографии журналист отмечал трудности путешествия по стране, во время которых «эта маленькая группа столкнулась с большими неприятностями, следуя по грязным дорогам».

Однако, видимо, не только грязными дорогами запомнилась Фрейзеру Россия, поскольку даже по прошествии 20 лет он продолжал читать в Англии лекции на тему «What I Saw in Russia» («Что я видел в России»).

Умер Иван Григорьевич Ностиц 4 марта 1905 года в возрасте 81 года и был похоронен у построенной еще в 1798 году отцом его супруги надворным советником Иваном Морозовым Свято-Духовской церкви в родовом селе Васильевка рядом с отцом, матерью, супругой и младшим братом. Церковь до наших дней не сохранилась. После революции ее разобрали на кирпичи, из которых построили деревенский клуб. На месте церкви, на графских костях, разместился колхозный ток. Однако история вернулась на круги своя. Сегодня в бывшем сельском клубе деревни Васильевка, построенном из церковных кирпичей, открыта церковь св. Ильи.

Г.И. НостицГ.И. НостицЕдинственный сын Ивана Григорьевича, Григорий, хотя и не имел пристрастия к воинской службе, по семейной традиции также стал военным. Г.И. Ностиц окончил офицерский факультет Московского университета, 2-е Константиновское училище и Николаевскую академию Генерального штаба по первому разряду. Службу проходил на строевых и штабных должностях в гвардейской кавалерии, дослужился до чина генерал-майора Свиты.

С 5 марта 1898 г. по 3 апреля 1900 г. исполнял обязанности военного агента в Берлине, затем продолжал службу делопроизводителем в Военно-учетном комитете Главного штаба. Это был главный аналитический орган российской разведки и контрразведки. В 1901-1908 гг. занимал должность штаб-офицера для поручений при штабе генерал-инспектора кавалерии. С 3 августа 1908 по 1 марта 1912 г. — российский военный агент в Париже.

Г.И. Ностиц - военный агент (справа)Г.И. Ностиц - военный агент (справа)Должность русского военного агента во Франции была очень престижна, прежде всего, из-за того, что само «агентство» располагалось в Париже - «столице мира», месте отдыха многих представителей европейского высшего света. В то же время, из-за недостатка финансирования на нее назначались зачастую лишь представители знатных аристократических фамилий, имевших элитарное образование, начавших службу в полках Русской императорской гвардии и обладавшие достаточными собственными финансовыми средствами. При этом сказать, что только протекция ставилась во главу угла, нельзя, так как учитывались вместе с этим и профессиональные качества кандидата.

В годы службы в Париже граф возглавлял франко-русскую комиссию по радиосвязи с Россией, составил проект сооружения в маленьком французском городке Живэ памятника русским солдатам, умершим там в госпитале в 1814 году.

Современники по-разному оценивали его деятельность. Одни считали, что он был высококвалифицированным, талантливым разведчиком, другие видели в нем интригана и «протежиста», считая, что представительская функция для графа в годы его службы военным агентом заслонила всю остальную деятельность. «Основными местами сбора информации для него, - вспоминали сослуживцы, - были светские приемы и официальные мероприятия. Большим недостатком графа Г.И. Ностица было и то, что он относился к своим служебным обязанностям, как к синекуре, желая, главным образом, вращаться в парижском высшем свете с женой-американкой, получив свою должность благодаря высокой протекции».

А. А. Игнатьев, сменивший Григория Ивановича Ностица на парижской должности военного агента, также оставил о Григории Ивановиче довольно любопытные воспоминания в своей книге мемуаров «Пятьдесят лет в строю». Игнатьев называл его «Гришок, как звал Ностица весь Петербург».

«Загадочным человеком долгое время казался мне Гришок, - пишет в своих воспоминаниях Игнатьев. - Я был еще юным корнетом, а он уже полысевшим раньше времени генштабистом, которого я встречал или в кавалергардском полку, где он начал службу, или в домовой церкви у бабушки, куда почему-то допускался его отец, давно нигде не служивший генерал. Он был известен тем, что занимался фотографированием не только своего роскошного дворца в Крыму, но и красот далекой Индии, куда он совершал специальные путешествия.
Старик Ностиц рано овдовел, был несметно богат и, конечно, мог дать единственному своему сыну блестящее образование. Выходило, однако, так, что все, к чему готовил себя Гришок, как раз не соответствовало или его призванию, или его вкусам. Избалованный домашним воспитанием, от природы непригодный к военной, а в особенности кавалерийской службе из-за своей крайней близорукости, Гришок, окончив Московский университет, стремится сделать военную карьеру, но вместо хороших коней он заводит яхту и чувствует непреодолимое влечение к морскому делу.

Все питерские мамаши бегают за этим женихом-миллионером, но невестам он почему-то не приходится по вкусу. Он отлично оканчивает академию генерального штаба, исправно маневрирует на полях Красного Села, все сослуживцы находят его милым, вид в пенсне имеет он серьезный, а подчас даже таинственный, особливо когда хочет заинтересовать собеседника какой-нибудь военно-придворной интригой, до которых он большой охотник.

Богатство, дающее ему самостоятельность, открывает ему доступ к самым высоким царским сановникам, но в царскую свиту он не попадает и довольствуется постом, правда временным, военного агента в Берлине. Это-то и подготовило ему ту катастрофу, от которой ему пришлось пострадать в Париже.

Старый холостяк и на вид смиренный монах, наш Гришок теряет голову при встрече с одной эффектной американкой, женой видного берлинского банкира, разводит ее, женится на ней, но, чувствуя трудность ввести ее в высший петербургский свет, ищет назначения за границу.

Интригуя через великого князя Николая Николаевича, он добивается поста в Париже. Там, в этом современном международном Вавилоне, его жена может блеснуть брильянтами, а Ностиц - затмить самого посла роскошными приемами.

Париж лишний раз смог разинуть рот и позавидовать богатству "бояр рюсс", но Париж привык тоже быть свидетелем быстрого и бесследного исчезновения тех богов, которым он еще вчера поклонялся. Так случилось и с Ностицем. С немалым, впрочем, трудом удалось мне восстановить истинную причину его вынужденной просьбы об увольнении.

Оказалось, что для вящего блеска своего парижского "двора" он взял себе в адъютанты красивого гусара, правда, не гвардейского, но Александрийского полка, шефом которого была сама Александра Федоровна. При таком муже, как Гришок, этому молодчику в красных чикчирах и с серебряными бранденбургами удалось иметь успех у супруги своего начальника.

Дело ограничилось бы "семейными обстоятельствами", если бы французский генеральный штаб неожиданно не довел до сведения министра иностранных дел о подозрениях, падающих на этого гусара за преступную связь его с Берлином».

Общий вид имения, наши дниОбщий вид имения, наши дниВернувшись в Россию, граф продолжил военную карьеру, хотя «немецкий след» потом не раз ставил ее на грань уничтожения. Так, уже находясь в Петербурге, граф чуть не поплатился карьерой, будучи заподозрен в неблаговидных дипломатических действиях. Императрица Александра Федоровна, не поверившая интригам, в письмах к Николаю II жалела графа и графиню. «Она (одна из придворных дам – прим. автора) дала мне прочесть несколько писем от несчастных Ностиц, - пишет Александра Федоровна. — Оказывается, что один член американского посольства, под влиянием ее (Лили Ностиц – прим. автора.) врагов, написал ее родным в Америку обо всей этой гадкой интриге. Посол — их друг. — Она думает, что все сделано из ревности г-жой Арцимович (тоже американка). — Было тяжело читать их отчаянные письма о погубленной жизни. Я уверена, что ты велишь расследовать все это дело и восстановить справедливость. Мне до них нет дела, но вся эта история — вопиющий позор, и Н. (Великий князь Николай Николаевич – прим. автора) не имел никакого права поступать так с членом твоей свиты, не спросив твоего позволения. — Так легко погубить репутацию человека, и так трудно ее восстановить!»

Лили Ностиц на пороге ялтинского домаЛили Ностиц на пороге ялтинского домаВпрочем, «постаралась» усугубить ситуацию и сама супруга графа Григория Ивановича Лили Нимич, урожденная Ботон. Графиня Магдалина (Лили) Павловна была ярой противницей Распутина. На вечерах в различных салонах она зачастую, не стесняясь, распространяла слухи о неспособности Николая II управлять страной и необходимости ни много ни мало – военного переворота. Это был классический "салонный" шпионаж, которым занимались обычно дамы не слишком строгого поведения.

Крыльцо дома, на котором сфотографирована Лили НостицКрыльцо дома, на котором сфотографирована Лили НостицВот как описывал ее действия один из романистов: «Магдалина Павловна недавно рассказывала одному из наших людей, что в начале сентября в доме графини Палей состоялось некое собрание, на котором присутствовали Гучков, Сазонов и французский посол. – Ностиц – жена бывшего русского атташе во Франции? – отозвался гость.

– Да-да, та самая. Так вот, Гучков там весьма авторитетно заявил, что деятельно готовится переворот. Главная работа, по его словам, идет в армии: офицерство якобы на стороне великого князя Николая Николаевича. …Желают нового конституционного монарха, то бишь Николая Николаевича, и… перемирия!»

Общий вид усадьбы, наши дниОбщий вид усадьбы, наши дниДействия графини, конечно, не остались без внимания императорской контрразведки. Дама была заподозрена в шпионаже в пользу Германии. Вспомнились кстати и ее парижские «шалости» с адъютантом мужа. Разрабатывали графиню серьезно. Контрразведкой был собран достаточно весомый объем судебно-следственных материалов, касавшихся обвинения графини, а также адъютанта графа Ностица П.В. Бенсона в шпионаже в пользу Германии в годы Первой мировой войны.

Тем не менее, и в Петербурге Лили, женщина свободных правил, продолжала вести «непринужденную» жизнь, меняя поклонников и даже не стесняясь фотографироваться обнаженной.

Несомненно, брак с красавицей-американкой навредил графу и вызвал массу интриг против него. Тем не менее, свою жену он обожал. А американка Магдалена Ностиц оставила удивительные воспоминания о том, как влюбленный муж (он издал в Петербурге в 1907 году сборник поэзии, посвященный ей) вез ее после венчания в Мариенбаде в родовое имение в Васильевке. Это было так романтично.

Их встречали ряды казаков в живописных красных шароварах, длинных сорочках и меховых шапках, которые ехали с обеих сторон кареты, с горящими факелами, поднятыми высоко над головами, чтобы освещать дорогу. Они представлялись новоиспеченной графине пришельцами из другого века. Магдалина занималась здесь благотворительностью, выстроила больницу, но суеверные крестьяне боялись ее посещать.

Впрочем, чаще граф наведывался в родовое имение без Магдалины. Каждый его приезд был для селян праздником. «Он устраивал гуляния для крестьян, не только для детей, но и для взрослых. Там и в мешках прыгали, и играли... Было множество подарков», - вспоминали старожилы.

Детей у последнего графа Ностица не было. Во всяком случае, официальных. Правда бытует легенда, согласно которой васильевская экономка графа родила ему сына, которого по семейной традиции назвали Иваном. Во время революции он служил… начальником милиции в Новомосковске, и был убит бандитами, спасая мать.

Граф и графиня Ностиц в парке ялтинского именияГраф и графиня Ностиц в парке ялтинского именияНаведывались граф и графиня и в свое ялтинское имение, которое Григорий Иванович подарил супруге вскоре после смерти отца. Особенно часто они бывали в Ялте во время приездов сюда императорской фамилии. В альбоме Анны Вырубовой, фрейлины и личного друга императрицы Александры Федоровны, сохранились несколько фотографий четы Ностиц, сделанных возле их ялтинского дома. Возможно, фото графини на пороге дома делал сам Григорий Иванович, который, как и отец, увлекался фотографией.

В Ялте, как в других имениях графа в России, активно велась, как сказали бы сегодня, коммерческая деятельность. Так, фамилия Ностица встречается на страницах ялтинской газеты «Русская Ривьера» за 1913 год. В разделе рекламы 25 мая читаем: «На даче графа Ностица. Ломоносовский бульвар. Продажа цветочной рассады и растений для посадки цветников». И 30 мая того же года: «Аутская улица, № 78. Дача графа Ностица. Отдаются внаем квартира из двух комнат, балкон, кухня; и две отдельные комнаты».

Еще при жизни Ивана Григорьевича было решено построить для семьи более солидный дом. Работы начались в 1903 году по нынешнему адресу: пер. Котельникова, 2. Был выстроен надежный цокольный этаж, на котором предполагалось разместить трехэтажное здание. Работы продолжались до смерти старого графа, после чего, как гласит местная легенда, были прекращены из-за отсутствия достаточных средств, а, возможно, еще и потому что интересы молодого графа были далеки от Ялты. На мощном цоколе возвели лишь один деревянно-каменный этаж. В доме расположили четыре квартиры, которые сдавались внаем. А в цокольном этаже устроили нечто вроде местной чайной, куда жильцы дома собирались на совместные посиделки-чаепития.

Лишь в начале 2000-х годов, когда было решено произвести капитальный ремонт крыши, на чердаке нашли многочисленные документы 1903-1904 годов по строительству этого здания. Пролетарские жильцы дома сожгли все бумаги за ненадобностью…

Февральскую революцию 1917 года граф Ностиц не понял и не принял, во многом из-за жестко негативного отношения ее вершителей к монархическим организациям.

Не смотря на все "шалости" прошлых лет, последние граф и графиня Ностиц были убежденными монархистами. В марте 1917 года в Ялте, на даче вдовствующей императрицы Марии Фёдоровны, образовалась монархическая организация «Партия тридцати трёх», во главе которой встал Григорий Иванович НостицОрганизация была тесно связана с жившими в окрестностях Ялты представителями царской династии, матерью Николая II, великой княгиней Марией Фёдоровной и его дядей, великим князем Николаем Николаевичем. Специальная комиссия Временного правительства ликвидировала этот кружок. В сентябре 1917-го Ностиц был уволен от должности «за болезнью» и зачислен в резерв чинов при штабе Петроградского военного округа. А после октябрьских событий эмигрировал во Францию. Скончался Г.И. Ностиц 29 апреля 1926 года в Биаррице.

Магдалина Ностиц в финском именииМагдалина Ностиц в финском именииМагдалина Павловна пережила своего мужа, хотя более подробных сведений о ее жизни заграницей найти не удалось. Известно лишь, что через год после смерти супруга она продала их финское имение богатому немцу.

В 1920-х годах ялтинская усадьба Ностица была национализирована. В годы Великой Отечественной войны, в 1942-1943 годах, по свидетельству местных старожилов и президента Международного благотворительного общества «Юг» по поиску воинских захоронений Василия Рыбки, на месте бывшего летнего кинотеатра санатория «Запорожье» и турбазы «Магнолия» было кладбище немецких морских офицеров, а также румынских и итальянских солдат, погибших в боях под Севастополем.

Бывшее имение графа Ностица. 1950-е гг.Бывшее имение графа Ностица. 1950-е гг.
В послевоенные годы в доме Ностица находился детский сад. Затем здесь размещался общекурортный Дом культуры, потом «Ялтакурзеленхоз». С 1994 года и по настоящее время это Ялтинский территориальный центр социального обслуживания пенсионеров.

По материалам из открытых источников.
---------------------------------------------------------------------------------------
Дорогие друзья! Если у вас есть какая-либо информация по этой теме, мы с удовольствием разместим ее на сайте!
Приглашаем также к сотрудничеству музейных работников, краеведов и всех, кто обладает любой информацией по истории Южнобережья.
Напишем историю Города вместе!
Наш адрес: llisova@yandex.ru







Требуется для просмотраFlash Player 9 или выше.

Показать все теги




Наша группа на FACEBOOK


Наша группа в VK


Наша группа в instagram


Наша группа в Youtube