«Ялтинский голос» Весной 1917 года в Ялте начала выходить кадетско-эсеровская газета «Ялтинский голос». Отличительной особенностью этой газеты было то, что она, помимо собственного «я», стала также преемницей сразу трех местных изданий - газет "Ведомости Ялтинского градоначальства", "ЯЛТИНСКАЯ НОВАЯ ЖИЗНЬ" и популярной "РУССКОЙ РИВЬЕРЫ". Редакция располагалась на Набережной в доме Рыбицкой, где раньше находилась «Русская Ривьера». Даже телефон редакции остался прежним - №83. До апреля 1919 года ее редакторами и авторами многих статей были Даниил Пасманик и отец будущего автора «Лолиты» Владимир Набоков, которые одновременно редактировали и симферопольскую газету кадетов «Таврический голос». Это издание наиболее ярко отражало дух режима барона Врангеля, даже не будучи его официальной газетой. «Ялтинский голос» имел неплохой тираж, 800-1000 экземпляров. Однако по сравнению с другими изданиями, тираж которых зачастую был вдвое больше, это, конечно, было не так много. В результате газета обслуживала лишь довольно тонкий слой городской интеллигенции и культурных обывателей, она представляла «демократию без демократических сил», как отмечали критики того времени. Структура издания мало чем отличалась от других местных газет – первая полоса была практически полностью отдана рекламе и официальным уведомлениям. Например, 7 июля 1917 года Ялтинская городская управа извещала о введении в городе, «по причине сокращения дебета источников питающих Ялту водой» режимной подачи воды с 7 утра до 12 часов ночи. Многочисленные доктора предлагали отдыхающим и местным жителям услуги по лечению туберкулеза, болезней горла, зубоврачебные, акушерские и другие. «С переходом к новому владельцу» произошла «полная реорганизация всего дела» на курорте «Гурзуф», о чем и сообщалось почтенной публике, которую приглашали поселиться в апартаментах с отдельными ваннами и уборными. Новомодное веяние времени – «автомобильно-конное сообщение» между Ялтой и Симферополем. Фирма «АКС» предлагала на выбор поездки как в «удобных ландо и экипажах», так и автобусные (!) рейсы. Еще одна дань времени: в русле союзнических традиций на террасе гостиницы «Россия» начали проводиться благотворительные «файвоклоки». «Чашка чаю» - давалось разъяснение в скобках объявления. В программе – «музыка и пение». Война также внесла коррективы в услуги портных, которые теперь, помимо гражданского платья, предлагали и пошив военного, соблазняя господ офицеров «большим выбором диагонали». Если же говорить об информационной составляющей издания, то газета носила ярко выраженную антибольшевистскую направленность, и даже после того как 4 марта 1917 года городские власти Ялты были вынуждены сделать официальное сообщение о свержении самодержавия и образовании в Петрограде Временного правительства, «Ялтинский голос» держался преднего редакционного русла. В Ялте сохранялся весь управленческий аппарат, существовавший при царе, действовали в прежнем составе городская и земская управы. И основная часть городской интеллигенции была настроена «про-царски». Не смотря на это, большевики требовали переизбрать городскую думу и закрыть газету, которую они называли контрреволюционной, организовав вместо нее выпуск рабочей социалистической газеты. Немалая роль в радикальных взглядах, которые отстаивала газета, принадлежала ее редактору. Даниил Самойлович Пасманик - врач, публицист, общественный деятель, председатель Союза еврейских общин Крыма, один из видных деятелей кадетской партии в Крыму. 20 февраля 1917 года тяжело больным был доставлен с фронта в Ялтинский госпиталь. 3 марта того же года вступил в конституционно-демократическую партию и примкнул к ее правому крылу. Имея опыт редакционно-журналистской деятельности, принял приглашение от лидеров кадетов и начал редактировать газету «Ялтинский голос», а позднее, переехав в Симферополь, — губернскую газету кадетов «Таврический голос». При нем «Ялтинский голос» активно выступал против большевиков. Весьма показательные материалы появлялись на страницах «Ялтинского голоса» в мае-июне 1918 года. Журналисты описывали недавние события в городе, связанные с кратковременным установлением здесь власти большевиков. «...Гостиница «Джалита» была превращена в постоялый двор для всех бродяг советской социалистической власти, сообщает независимый журналист Аполлон Набатов. - Туда приходил всякий сброд, занимал комнаты и жил. Если бы только жил и пользовался этим благом! Нет, всё разрушалось, уничтожалось, загрязнялось до неузнаваемости… На воротах гостиницы одно время красовалось следующее характерное объявление, написанное матросом, комиссаром стоявшего там отряда: «Гостиница «Чилита». Здесь выдаеца пища для матросов и красногвардейцев, не имеющих пропитанье». А в Гурзуфе – своя «картинка»: « Вагуль (член Севастопольского ВРК),- свидетельствует другой очевидец, - найдя (во время обысков) духи или одеколон, с настойчивостью государственного деятеля, разбивал флаконы, т.к., говорил он: «пусть лучше воняет потом трудящегося человека — чем разными французскими да английскими запахами». Изымая двухмиллионную контрибуцию, Вагул, «комфортабельно устроившись в трёх комнатах, повел чисто пролетарский образ жизни. Играл на биллиарде по 100 р. партию, требовал обед из 4-х блюд, обязательно со сладким, орал на товарищей лакеев, если опаздывали с ванной, пил только старое вино и вершил «дела». В то же время, после прихода в Ялту в апреле 1918 года немецких частей «Ялтинский голос» вел и в то же время вел скрупулезную хронику пребывания союзных войск в Крыму. Так, в ряде публикаций в конце ноября 1918 года встречается информация о первых периодах пребывания в Крыму оккупационных войск Антанты, о торжественной встрече кораблей эскадры союзников председателем крымского правительства С.С. Крымом. 26 ноября эскадра в составе 22 английских, французских, греческих и итальянских кораблей застыла на рейде Севастополя. Приветствовать эскадру союзников в полном составе прибыло крымское правительство во главе с С. Крымом, который на встрече с руководством новых оккупационных войск во главе с адмиралом Колторпом, состоявшейся на флагманском корабле эскадры, произнес эмоциональную речь, опубликованную 29 ноября в "Ялтинском голосе". Газета отмечала, что С. Крым приветствовал войска союзников, а также высказал пожелания, чтобы их нахождение на полуострове способствовало воссозданию единой и неделимой России: "В достижении этой цели мы рассчитываем на вашу поддержку. Добро пожаловать, как наши друзья и давнишние союзники и как воплощенные представители наших надежд и наших патриотических желаний». «Ялтинский голос» также активно отслеживал деятельность на полуострове различных политических и общественных организаций. Например, несмотря на лояльный властям тон некоего «Крестьянского Союза Юга России», он подвергся атакам «Ялтинского голоса», который прямо заявил, что «вдумчивым и честным патриотам с крестьянским союзом не по пути», возмущаясь, что он так «слабо помогает Врангелю добраться до Москвы, подрывает тыл, поднимая шкурные вопросы о земле». Восторженной статьей разразилась газета на известие о создании в Крыму 9 декабря 1917 года крымско-татарской Директории: «Как это случилось, что веками угнетённые татары дали чудный урок государственной мудрости русским гражданам, бывшим до революции единственными носителями русской государственности, это - другой вопрос. Но факт остаётся фактом. И все нетатарские жители Крыма, которым дороги порядок и законность, равная для всех свобода и социальная справедливость, спокойное развитие экономических и духовных сил края, должны всеми силами поддержать стремление татар к государственному строительству. Поддерживая его, мы спасём Крым, а косвенно и всю Россию, от анархии и разложения... Не задумывают ли татары отложение Крыма? Все официальные заявления авторитетнейших представителей крымско-татарского населения, все его официальные документы и объявленные крымско-татарские основные законы свидетельствуют о том, что имеется в виду только одно: оздоровление Крыма на благо всего крымского населения. Мы должны отнестись с полным и нераздельным доверием к татарам». Когда генерал Корнилов поднял путч и попытался установить в стране военную диктатуру, Д. Пасманик в «Ялтинском голосе» выступил в поддержку новоявленного диктатора. Однако за такие убеждения он подвергся критике кадетской фракции в городской думе, осудившей корниловский мятеж. Впрочем, «Ялтинский голос» нельзя считать исключительно политическим изданием. Газета регулярно печатала общественно значимую информацию, не проходя мимо знаменательных дат Чехова, Короленко, Тургенева, других известных на весь мир людей, а также широко освещала повседневную жизнь города, например, с удовольствием рассказывала о том, что императорский Массандровский дворец и его окрестности - место со сказочным замком - стали необычайно популярны среди жителей и отдыхающих Южнобережья. В начале века здесь проводились, по выражению "Ялтинского голоса", "чрезвычайно интересные экскурсии". В газете не раз рассказывалось о деятельности и текущих событиях из жизни Ялтинского Горного клуба. К сожалению, в 1917 году рассказы эти были не слишком утешительны. В связи с политической и экономической ситуацией экскурсий проводилось значительно меньше, а поскольку основным источником средств для Клуба всегда была организация экипажных экскурсий, то теперь, когда их число резко сократилось, финансовое положение его было "далеко не блестящее", из-за чего пришлось сократить и научно-просветительскую деятельность, пишет «Ялтинский голос». Много внимания «Ялтинский голос» уделял также вопросам культуры. Так, 15 ноября 1918 года «Ялтинский голос» опубликовал пространную статью Сергея Маковского «Максимилиан Волошин», в которой рассказал о неизвестных деталях биографии и творчества поэта. В частности, автор отмечал: « Последняя неожиданность, которой он изумляет нас, это книга его стихов о революции — «Демоны глухонемые», проникнутая подлинным чувством родины, написанная тем русским языком, которого никак нельзя было ожидать от парижанина и галломана Максимилиана Волошина» . В газете также публиковались произведения молодых авторов. 8 и 15 сентября, а также 13 октября 1918 года здесь появились стихи юного Владимира Набокова «Ялтинский мол», «Бахчисарайский фонтан» и «Ветер тих». Вместе с отцом поздней осенью 1917 года Владимир Набоков прибыл в Крым, где у власти еще продолжало оставаться Временное правительство. Набоковы остановились в гостевом домике в имении графини Паниной. Однако уже в декабре Советская власть была провозглашена в Севастополе, и силами матросов, чья революционность была к тому же явно анархистского толка, начался её экспорт по всему Крыму, по прибрежным городам, в первую очередь. Жертвами массового террора тех зимних дней стали тысячи граждан. Массовые расстрелы в конце февраля 1918 года прошли в Севастополе и Симферополе. Террор проводился Севастопольским отрядом под командованием члена ОВРШа и Исполкома Севастопольского Совета С. Шмакова. От рук его подчиненных только в Симферополе погибло 170 офицеров. Столица Крыма стала вторым после Севастополя городом на полуострове по числу убитых «лиц, принадлежащих к буржуазному классу». По свидетельствам, опубликованным в «Ялтинском Голосе» 19 июля 1919 года, в Симферополе было убито без суда и следствия около 200 человек. Третье место в этом ужасном списке заняла Ялта. Можно только представить шоковое состояние юноши, оказавшегося в положении беженца в чужой для него стороне и ставшего вдруг свидетелем массовых казней. Откликом на эти ужасные события и стало стихотворение «Ялтинский мол». В. Набоков ЯЛТИНСКИЙ МОЛ В ту ночь приснилось мне, что я на дне морском… Мне был отраден мрак безмолвный; Бродил я ощупью, и волны, И солнце, и земля казались дальним сном. Я глубиной желал упиться И в сумраке навек забыться, Чтоб вечность обмануть. Вдруг побелел песок, И я заметил, негодуя, Что понемногу вверх иду я, И понял я тогда, что берег недалек. Хотелось мне назад вернуться, Закрыть глаза и захлебнуться; На дно покатое хотелось мне упасть И медленно скользить обратно В глухую мглу, но непонятно Меня влекла вперед неведомая власть. И вот вода светлее стала, Поголубела, замерцала… Остановился я: послышался мне гул; Он поднимался из-за края Широкой ямы; замирая, Я к ней приблизился, и голову нагнул, И вдруг сорвался… Миг ужасный! Стоял я пред толпой неясной: Я видел: двигались в мерцающих лучах Полу-скелеты, полу-люди, У них просвечивали груди, И плоть лохмотьями висела на костях, То мертвецы по виду были И все ж ходили, говорили, И все же тайная в них жизнь еще была. Они о чем-то совещались, И то кричали, то шептались: Гром падающих скал, хруст битого стекла… Я изумлен был несказанно. Вдруг вышел из толпы туманной И подошел ко мне один из мертвецов. Вопрос я задал боязливый, Он поклонился молчаливо, И в этот миг затих шум странных голосов... «Мы судим…» - он сказал сурово. «Мы судим…» - повторил он снова, И подхватили все, суставами звеня: «Мы многих судим, строго судим, Мы ничего не позабудем!» «Но где ж преступники?» - спросил я. На меня взглянул мертвец и усмехнулся, Потом к собратьям обернулся И поднял с трепетом костлявый палец ввысь. И точно сучья в темной чаще, Грозой взметенные летящей, - Все руки черныя и четкия взвились, И, угрожая, задрожали, И с резким лязгом вновь упали… Тогда воскликнул он: «Преступники – вон там, На берегу страны любимой, По воле их на дно сошли мы В кровавом зареве, разлитом по волнам. Но здесь мы судим, строго судим И ничего не позабудем... Итак, друзья, итак, что скажете в ответ, Как мните вы, виновны?» И стоглагольный, жуткий, ровный, В ответ пронесся гул: «Им оправданья нет!» 7-VII-18. «Ялтинский голос», (N102) 323, 8 сентября н.с. 1918 г. После прихода в Крым в апреле 1919 года войск Красной армии, ряд сотрудников газеты, в том числе, Набоковы и Д. Пасманик эмигрировали. Отъезд был оправдан, так как один из издателей дружественного «Ялтинскому голосу» симферопольского «Таврического голоса» был к этому времени расстрелян большевиками. И для Набокова и Пасманика речь шла ни мало ни много, а о спасении жизни. Во Франции в 1920-1922 годах Пасманик продолжил заниматься газетной деятельностью и редактировал газету «Общее дело», в то время главный орган антибольшевистской эмиграции, получавшую финансовую поддержку от Деникина, а затем от Врангеля. После отъезда из России главных идеологов газеты «Ялтинский голос» продолжал выходить еще некоторое время, но на его страницах уже не появлялись радикальные материалы, чаще это были статьи о культуре и искусстве. Например, 19 ноября 1919 года газета публикует материал историка искусства, художественного критика, поэта, мемуариста, издателя, сына известного художника Константина Маковского Сергея Константиновича о вечере поэзии И. Анненского, проходившем в Ялте. Однако новые власти, конечно, не забыли, радикальное прошлое газеты и вскоре она была закрыта. -------------------------- Дорогие друзья! Если у вас есть какая-либо информация по этой теме, мы с удовольствием разместим ее на сайте! Наш адрес: llisova@yandex.ru Давайте писать историю прекрасной Ялты вместе!